"Совершенно очевидно, что Суд Божий есть не что иное, как проявление абсолютной правды и абсолютной справедливости".
Я привык к иным словам: "Милость и истина сретостеся, правда и мир облобызастася" (Пс. 84).
"Ибо суд без милости не оказавшему милости; милость превозносится над судом" (Иак.2,13).
Мне казалось, что притча об овцах и козлищах скорее о милости, чем о справедливости.
Мне казалось, что Суд - это суд Христа. Не безликие стихии и принципы "проявляют себя", а свободная и любящая Личность. Суд вершит Тот, Кто пошел на крест, лишь бы не осуждать нас.
А если Суд будет без милости и любви? Значит, я точно погиб.
Но зато мусульмане и иудеи могут быть спокойны:
"мы должны помнить, что этот суд не будет страшным для тех, кто живет по Божией правде, вложенной в сердце человека, по голосу совести, по вере в Единого Бога, Источника всякой правды и истины".
"Страшный Суд есть Божий Суд, а Бог вложил этот суд в нашу душу. Давайте подумаем внимательно. Не кто-то со стороны судит — не судьи, не власти, не правители или начальники. Бог в душу каждого вложил этот суд, и это, конечно, суд нашей совести. Он порожден нравственным чувством, вложенным в нас Самим Богом".
Лев Толстой тоже говорил, что Божий суд это суд моей совести.
"Справедливость всегда и для всех одна, и эта единая справедливость отображается в нашем сознании через голос совести".
Точно ли все находят справедливым бешеный разрыв в уровне жизни епископов и прихожан? Но епископы уж точно находят справедливым и свои лимузины, и своих телохранителей, и личных поваров.
"Если мы сделаем некие выводы из сказанного, то что же получается? Если нет Бога, значит, нет и абсолютной правды. Если нет Бога, значит, нет и справедливости, потому что всякая справедливость без Бога будет привязана к сиюминутным мыслям, философским взглядам, политическим позициям".
Патриархи и папы тоже очень хорошо умели вроде бы одну и ту же Библию "привязывать к сиюминутным политическим позициям". Не так давно один из них хвалил обычных наемников, которые пошли воевать вовсе не за Веру, не за Царя и не за Отечество, а просто за Великий Парагвай.
И снова: "Что же тогда Страшный Суд, о котором сегодня говорит нам Евангелие? А это проявление абсолютной справедливости, абсолютной правды".
О том, что это суд Христов - ни слова. Справедливо ли, что Бог, Творец, отождествляет себя с любым из "малых сих"? Справедливо ли за минутное проявление жалости или безжалостности к одному человеку определять на вечные муки или вечное блаженство?
Мне кажется, что именно слово "справедливость" тут не подходит.
Но о Христе Святейший в этой проповеди не сказал. Все им в этот день сказанное вполне подходит к безликому, но "абсолютно справедливому" "закону кармы".
А вот вывод этой проповеди, мне представляется, входит в противоречие с провозглашенным только что принципом универсально-абсолютной справедливости. Только что было сказано, что думать надо об "абсолютной правде", а не о выгодах одного "класса". И вдруг она жестко отождествляется с частными и сиюминутными национальными интересами "нашего отечества":
"Как важно, чтобы, защищая интересы Родины, будущие выпускники МГИМО были способны, не пренебрегая тактическими задачами, но возвышаясь над ними, всегда имели в виду эту Божественную перспективу Страшного Суда! Именно в этой перспективе и выстраивается подлинная система нравственных и духовных координат, работая в которой, человек становится сильным, способным на подвиг, на самоотверженные поступки, в том числе по защите интересов своего Отечества. Интересы Отечества — это интересы народа, а в сегодняшней ситуации защита России есть защита православной веры, защита христианской веры, потому что Россия сегодня выступает, может быть, главной силой, защищающей христиан по всему миру".
Что несколько странно еще и потому, что именно Евангелие того дня совершенно а-политично, так как говорит не про Отечества и не про единоверцев. А просто о людях, чья нужда оказалась в поле твоего взгляда. Тут все просто: Хочешь милости? - Окажи милость!
При чем тут "абсолютная справедливость" и "интересы Отечества"?
"Вы знаете, конечно, о моей встрече с Папой Римским, которая была в первую очередь направлена именно на то, чтобы объединить силы".
Слово "объединить", конечно, напряжет тех, кто боится тайной унии понтификов.
Их я успокою: патриарх Кирилл никогда не пойдет на унию с Ватиканом. Потому что уния означает подчинение. Особенности характера нашего Святейшего не позволят ему поступиться хоть частичкой достигнутой им власти и автономии в пользу хоть римского, хоть стамбульского папы. Если на то не будет приказа из Кремля. А с чего бы ему быть? Кремль тоже не желает упускать своего контроля над РПЦ и отдавать контрольный пакет акций за границу.
Так что унии нет и не будет. Можно с чистой совестью поминать нашего патриарха как канонического православного иерарха.
БЛОГ ПРОТОДИАКОНА АНДРЕЯ КУРАЕВА, 7 марта 2016 г.
Пожалуйста, поддержите "Портал-Credo.Ru"!
|
